Пересекающиеся параллели - Страница 91

Дверь с заветным номером от соседок ничем не отличалась, разве что смотрелась чуть прочнее. На стук отреагировали протяжным женским:

- Чегоооо?

- Мне нужна Ульяна, она здесь? – стоять посреди коридора было как-то неудобно, тем более, что мимо постоянно сновали какие-то девицы разной степени раздетости и обремененности кастрюльками.

- А кто это?

- Андрей Лебедев.

Через пару секунд дверь распахнулась, явив пред очи невысокую плотную девушку, рассеянно переплетающую роскошную темную косу.

- А разве она не с вами?

- В смысле? Она поехала ко мне? – происходящее нравилось уже намного меньше. Если её нет ни здесь, ни с ним, то куда могла деться Уля?

- Ну, да… Во всяком случае, мы так подумали. Она ушла ещё часа три назад, вроде, к вам. Я пыталась ей дозвониться, но она вне зоны.

- Ясно, - он развернулся, чтобы уйти, но потом все-таки вернулся. – Зовут как?

- Лиза, - девушка теперь смотрела на него с таким выражением, словно Андрея собирался кинуться на неё и растерзать. – Где Ульяна?

- Не знаю, но обязательно это исправлю. Слушай, Лиза, панику не поднимай, если вдруг тебе позвонит кто-то из её родных или близких, просто скажи, что отошла, а телефон… - он попытался придумать, что могло случиться с мобильником.

- … уронила в воду?

- Можно и так. Поняла?

Она переступила с ноги на ногу, но неуверенности в глазах уменьшилось:

- Если к полуночи Улька не вернётся, я начну всех обзванивать.

- Идет, - в куртке было жарковато, но Лебедев не особо обращал на это внимание. – Она точно не говорила, куда пойдет?

- Нет…

Очень хотелось спросить про одного известного обеим барышням парня, но Андрей прикусил язык. Вряд ли он действовал в одиночку, так что лучше пока не трепать это имя.

- Значит, договорились.

Хотя её отсутствие пока и не было совсем уж пугающим – мало ли куда могла пойти, может, в магазин забежала, но спокойнее не становилось. И вряд ли она могла застрять в этом магазине на несколько часов.

Только бы она сама не поехала выяснять, причастен этот их с Игорем знакомый или нет… Потому что если да – он, Андрей, после того, как найдет, выпорет её собственноручно.

Глава 18

«Одиночество и ощущение, что ты никому не нужен – самый страшный вид нищеты»

Мать Тереза

Кровь шумела в ушах так, что было больно от одного только этого звука. Как будто что-то мерно и неотвратимо накатывает. И эти красные всполохи под веками… Но поднять их было неимоверно сложно. Это как открыть ржавые гаражные ворота, настолько изъеденные коррозией, что на петли страшно и смотреть, не то, что касаться.

Под щекой было что-то мохнатое и колючее, неприятно натирающее кожу. Почему-то первой ассоциацией были паучьи лапки…

Именно это и заставило Улю если не очнуться окончательно, то хотя бы частично прийти в себя. Она лежала навзничь на старом продавленном диване. Уж это она могла понять даже в таком состоянии – прикрытые только вытертой обивкой пружины неприятно впивались в тело, но это было минимальным неудобством.

Та самая шершавая ерунда оказалась старым и колючим от времени и собственной природы пледом. Яркие красно-зеленые нити ткани вызывали ещё большее головокружение и тошноту. Девушка судорожно сглотнула, пытаясь согнать противный горько-кислый привкус с языка, но помогало слабо. А когда зажмурилась, дурнота накатила с новой силой, заставив сдавленно застонать и попытаться подняться.

Руки, которых она почти не чувствовала, оказались чем-то связаны за спиной. Ноги, правда, свободны, но слабость была такой, что Уля при всем желании вряд ли смогла бы доползти до порога комнаты. Самой обычной, немного обшарпанной и какой-то неуютной, но сейчас она казалась огромной, а противоположная стена с темнеющим проемом в коридор – недостижимой.

Глаза сами собой закрывались, хотя Ульяна упорно пыталась проснуться. Если не получалось приподняться, значит, нужно попробовать скатиться. Может, усевшись на пол, сможет понять, что вообще происходит.

Странно, почему она не помнит, как попала сюда? Воспоминания вообще были похожи на стопку отсыревшей бумаги – когда Уля пыталась отделить одно и сосредоточиться на нем, слипшиеся листы тянулись один за другим, расползаясь под пальцами, мешая понять и путая мысли.

Почему-то ярче всего она помнила Андрея. Неужели это он привез её сюда? Зачем? и что это вообще за место? И почему связал её?

Язык казался шершавым и распухшим настолько, что почти не помещался во рту, мешая позвать на помощь. Да и стоит ли звать? Вряд ли тот, кто связал её, хотел, чтобы она привлекала внимание.

От удара бедром о жесткий пол Ульяна снова вскрикнула, не сдержав слез. Это оказалось больно, да и просто неожиданно. И от самого удара, и от того, что именно в этот момент почувствовала свои руки. Запястья горели огнем, словно были связаны каким-то раскаленным прутом, а при малейшем повороте головы начинала болеть шея.

Нет, она тут точно ни разу не была, но тогда откуда ей знакома эта комната? Вялая заторможенность отступала очень медленно, а не прошедшая до конца тошнота заставляла медленно дышать через нос и стискивать зубы. Несмотря на сонную одурь и накатывающую волнами головную боль, Уля прекрасно понимала, что происходит что-то очень нехорошее. Потому что ничего позитивного в таком состоянии не могла найти при всем желании. И все равно самым страшным почему-то виделось, что её сейчас стошнит. Глупость, наверное, но это позволяло концентрироваться хоть на чем-то.